Философы ошибаются, когда пытаются приручить парадоксы реальности — когда стремятся втиснуть сознание, свободу воли и саму Вселенную в рамки здравого смысла. На самом деле, утверждает философ психологии Эрик Швицгебель, единственное, в чем мы можем быть уверены, говоря о реальности, — это то, что она глубоко странная и противоречит здравому смыслу. Попытки избежать этой странности, например, сводя всё к научному материализму, обречены на провал — ведь даже в материализме скрываются чудовища.
Когда речь заходит о фундаментальных теориях сознания и космологии, здравый смысл терпит сокрушительное поражение. Каждая серьезная теория о природе реальности и роли разума в ней в каком-то отношении ошеломляюще странна. И где среди этих причудливых возможностей скрывается истина — нам не дано знать, возможно, никогда.
Возможно, вы сторонник материализма: точки зрения, согласно которой всё в конечном счете состоит из материи — элементарных частиц вроде кварков, электронов и фотонов. Нет никаких нематериальных душ, которые могли бы перерождаться или вознестись в загробную жизнь. Только углеродные формы жизни, сотканные из одних и тех же базовых элементов. Люди — всего лишь усложненные версии медуз, улиток и ящериц.
Если материализм верен, то сознание должно каким-то образом возникать из сложного движения материи. Переплети молекулы нужным образом — и вот оно, сознание вспыхивает! Ком материи не просто реагирует на стимулы — он видит и слышит, чувствует боль и удовольствие, размышляет и сожалеет. Он мечтает о Средиземье, влюбляется через текстовые сообщения и представляет, как катается на гидроцикле среди облаков. Многим из нас трудно поверить, что 10²⁸ атомов, должным образом организованных, способны на такое — отсюда и вечный соблазн предположить существование души помимо материального тела.
Если вы достаточно долго придерживались научного материализма, возможно, вас уже не удивляет мысль о том, что группа атомов может обладать сознанием. Но если копнуть глубже, материализм приводит к еще более странным выводам.
У вас есть мозг. Предположительно, именно поэтому вы обладаете сознанием, а 10²⁸ атомов в кочке болотной травы (скорее всего) — нет. Но что такого особенного в мозге?
Научный материализм обычно указывает на такие свойства, как:
-
сложная обработка огромных объемов информации,
-
способность гибко реагировать на возможности и угрозы внешней среды,
-
способность представлять себя и мир —
и всё это в рамках богатой физической и социальной среды, придающей этим процессам смысл.
Неужели слишком абсурдно предположить, что у Соединенных Штатов есть собственные сознательные переживания, помимо опыта их граждан и жителей?
Люди и животные — не единственные сущности, обладающие этими свойствами. Еще одна такая сущность — Соединенные Штаты. (Думали, я скажу про ИИ? Ну, может быть, и про него, но сегодня поговорим о другом.)
Представьте, что вы инопланетянин размером с планету, наблюдающий за Землей. США могут показаться вам пространственно распределенным суперорганизмом, где люди играют роль клеток или нейронов. Теперь вопрос: может ли этот организм обладать собственным сознанием? Не просто суммой переживаний его членов, а чем-то новым и самостоятельным — сознательным опытом, возникающим на уровне группы, которого нет ни у одного отдельного человека?
С точки зрения материализма, почему бы и нет? США обрабатывают колоссальные объемы информации. Каждое письмо, звонок, твит, разговор или взгляд между друзьями — это внутренний сигнал, подобный нейронной активности. Страна реагирует разумно: импортирует бананы, стратегически направляет войска, обходит минные поля и горы. Она следит за астероидами и регулирует свои задымленные выбросы.
Она говорит. У нее есть социальная жизнь. Она воюет с Германией, затем мирится, затем снова воюет. Она угрожает Ирану и сотрудничает с другими странами, чтобы усилить давление. Она охраняет границы. Она заявляет о своей позиции в международных делах. Она представляет мир и себя в нем. Некоторые ее действия управляются сверху, правительством, а другие возникают стихийно из выбора отдельных людей — концерты Тейлор Свифт, тренды в соцсетях, бейсболки.
Неужели слишком абсурдно предположить, что у США есть собственные сознательные переживания? Почему? У нас есть прибор для измерения сознания размером с нацию? Есть ли основания считать, что здравый смысл — сформированный на примере обычных людей и животных — может быть надежным ориентиром для таких сущностей? Это все равно что ожидать, будто квантовая механика должна копировать ньютоновскую, потому что они описывают один и тот же мир. Масштаб имеет значение. Интуиция дает сбой.
Хотя я акцентировал проблему группового сознания, моя цель шире: показать, насколько странными могут быть следствия любой теории сознания.
Возможно, наука ошибается или неприменима к коллективам? Допустим. Но есть ли у вас лучшее объяснение?
Вот другой пример. Научные материалисты обычно соглашаются, что инопланетная жизнь, развившаяся на далеких планетах, может быть сознательной. С триллионами галактик это кажется вероятным. Если эти существа ведут себя разумно — общаются, строят космические корабли — было бы странно считать, что у них нет сознания, что они просто «зомби», пустые внутри.
Некоторые из этих существ могут быть групповыми организмами: например, сверхсложные муравейники — высокоразумные на уровне колонии, но гораздо менее разумные на уровне отдельных муравьев. Если такой муравейник расшифрует наши радиопередачи и ответит: «Мы обожаем «Сайнфелд» и мечтаем встретить Джерри!» — и если это не случайность, а часть устойчивой языковой системы — то колония, похоже, обладает сложными мыслями и переживаниями, даже если ни один муравей в отдельности ими не обладает.
Так что представьте США как сверхсложный инопланетный муравейник.
Хотя я сосредоточился на групповом сознании, моя цель — подчеркнуть более общий момент: любая теория сознания приводит к странным выводам.
Вот еще одно странное следствие научного материализма. Кажется, нет причин полагать, что после тепловой смерти Вселенной время остановится. После того как все звезды погаснут, а материя рассеется в хаосе, стандартные физические теории предполагают, что этот хаос продолжится бесконечно. При достаточном времени даже высокоупорядоченные структуры могут возникнуть случайно. Чем сложнее порядок, тем дольше придется ждать — но если время бесконечно, нет предела сложности, которая может возникнуть из случайного столкновения, скажем, 10²⁸ атомов. Среди этих сложных структур может быть молекулярная копия вас. Эта копия может думать, что читает философскую статью, хотя на самом деле она — просто космическая случайность в почти пустоте. Подождите достаточно долго — и таких случайно возникших сущностей станет гораздо больше, чем «настоящих» вас.
Еще одна странность: если сознание зависит не от точного материального состава, а от абстрактных структур и отношений, то, согласно стандартным функционалистским теориям, достаточно сложная система из пивных банок и проводов, питаемая ветряками и правильно организованная, будет так же сознательна, как и вы. Она может даже испытывать в точности ваши переживания. То же самое может быть верно для механической машины Тьюринга, двигающей головку чтения-записи по бесконечной ленте, следуя простым правилам.
Здравый смысл отлично подходит для планирования вечеринок и сбора ягод. Эволюционно, социально и индивидуально — именно для этого он развивался. Но когда речь заходит о очень большом, очень маленьком, фундаментальном или абстрактном — здравый смысл раз за разом подводит нас. Наука всегда отвергает повседневные интуиции.
До сих пор я предполагал, что научный материализм верен. Но мы не знаем этого наверняка. Есть и другие варианты, например, дуализм: возможно, сознание зависит от чего-то нематериального. И тогда у США может не быть этой особой нематериальной составляющей. Здравый смысл спасен?
Нет. Дуализм тоже противоречит здравому смыслу. Например: у каких животных есть душа? Только у людей? Но если душа — источник сознания, как обычно считают дуалисты, то у собак и обезьян нет сознательного опыта, они просто пустые машины, которые ничего не чувствуют.
Так, может, у собак есть душа? Тогда как насчет кошек, кроликов, мышей? Ворон? Лягушек? Улиток? Микроскопических нематод? Устриц? На этом скользком пути нет четкой границы между «одушевленными» и «неодушевленными» существами. Среди животных нет резкого скачка, где можно было бы сказать: «Вот тут появляется душа» — если только не вернуться к идее, что душа есть только у людей.
А может, душа есть у всего? Это еще страннее с точки зрения современного западного мышления. Примем ли мы панпсихизм, где даже электроны обладают сознанием? Или идеализм, где материальный мир — лишь иллюзия, созданная разумом? Одна из форм идеализма утверждает, что мы все — нематериальные души, чей танец координируется Богом. Другая — что фундаментальная реальность непознаваема, а пространство-время всего лишь наш способ осмысления непостижимого, вневременного субстрата.
Эти варианты настолько странные, что многие возвращаются к материализму — несмотря на его собственные парадоксы: сознательные страны, случайно возникшие после тепловой смерти мозги, чувствующие конструкции из пивных банок.
Но вот в чем мы можем быть уверены: что-то невероятно странное должно быть правдой о Вселенной и нашем месте в ней. Чем глубже мы копаем, тем причудливее становится реальность.
Профессор Швицгебель
