Многие владельцы домашних животных знают, что наши эмоциональные связи с животными могут быть на одном уровне с теми, которые мы разделяем с другими людьми, и научные исследования подтверждают это.
Ключевыми составляющими человеческой привязанности являются восприятие другого человека как надежного источника комфорта, стремление найти его в трудную минуту, ощущение удовольствия от его присутствия и тоска по нему в разлуке. Исследователи определили, что все это характерно и для наших отношений с домашними животными.
Но есть и сложности. Некоторые группы людей более склонны к установлению близких отношений со своими питомцами. К ним относятся одинокие пожилые люди, люди, потерявшие доверие к людям, и люди, которые полагаются на животных-помощников.
Исследователи также обнаружили, что за связь с нашими пушистыми, чешуйчатыми и пернатыми друзьями приходится расплачиваться тем, что мы скорбим о потере наших питомцев. Но некоторые аспекты скорби по домашним животным уникальны.
Для многих людей смерть домашнего животного может быть единственным опытом переживания горя, связанного с эвтаназией.
Чувство вины или сомнения по поводу решения об эвтаназии дорогого животного-компаньона могут осложнить горе. Например, исследования показали, что разногласия в семье по поводу того, правильно ли (или нет) усыплять животное, могут быть особенно тяжелыми.
Но эвтаназия также дает людям возможность подготовиться к уходу любимого животного. Появляется возможность попрощаться и спланировать последние моменты, чтобы выразить любовь и уважение, например, любимое блюдо, совместный вечер или последнее прощание.
Люди по-разному реагируют на эвтаназию домашних животных. Израильское исследование показало, что после смерти животного, подвергшегося эвтаназии, 83 процента людей уверены, что приняли правильное решение. Они считают, что подарили своему животному более достойную смерть, которая свела к минимуму страдания.
Однако канадское исследование показало, что 16 процентов участников исследования, чьи питомцы подверглись эвтаназии, "чувствовали себя убийцами". А американские исследования показали, насколько сложным может быть принятие решения: 41 процент участников исследования чувствовали себя виноватыми, а 4 процента испытывали суицидальные настроения после того, как дали согласие на эвтаназию своего животного.
Культурные убеждения, характер и интенсивность их отношений, стили привязанности и личностные особенности влияют на то, как люди относятся к эвтаназии домашних животных.
Этот тип утраты все еще менее приемлем в социальном плане. Это так называемое бесправное горе, которое относится к потерям, которые общество не полностью оценивает или игнорирует. Это затрудняет скорбь, по крайней мере, публичную.
Психологи Роберт Неймайер и Джон Джордан говорят, что бесправное горе — это результат сбоя эмпатии. Люди отрицают свое собственное горе, потому что какая-то часть их души считает это постыдным.
Речь идет не только о том, чтобы держать себя в руках в офисе или в пабе. Люди могут считать, что горе домашнего животного неприемлемо для некоторых членов их семьи или для семьи в целом.
А на более широком уровне может наблюдаться несоответствие между глубиной скорби по животному и социальными ожиданиями, связанными со смертью животных. Например, некоторые люди могут реагировать с презрением, если кто-то пропускает работу или берет отпуск, чтобы оплакивать домашнее животное.
Исследования показывают, что когда люди переживают потерю домашнего животного, бесправное горе затрудняет им поиск утешения, посттравматический рост и исцеление.
Бесправное горе, по-видимому, сдерживает эмоциональное выражение, что затрудняет его переработку.
Наши отношения с домашними животными могут быть такими же значимыми, как и те, которые мы разделяем друг с другом. Потеря наших питомцев не менее болезненна, и наше горе отражает это. Есть аспекты горя по домашним животным, которые мы должны признать уникальными. Если мы сможем принять смерть домашних животных как один из видов тяжелой утраты, мы сможем облегчить страдания людей. В конце концов, мы всего лишь люди.
Comments are closed.