«Российская власть не хочет стрелять в народ, но к этому готовится». Геннадий Гудков о том, зачем полиции снайперы на массовых мероприятиях

The URL has been copied to your clipboard 0:00 0:08:07 0:00

Зачем полиции снайперы на митингах и праздниках

Московская полиция, возможно, готовится к усилению: недавно на специальном сайте по поиску вакансий появилось объявление о наборе снайперов.

Объявление разместил второй специальный полк полиции, на него обратило внимание издание "Собеседник". Это тот самый полк, в задачи которого входит охрана общественного порядка, в том числе во время акций протеста. В описании вакансии было написано, что сотруднику предстоит охранять порядок и безопасность при "проведении спортивных и культурно-массовых мероприятий" в Москве, опыта работы от него не требовалось. Позже необходимость найма снайперов объяснил глава московского профсоюза полиции Михаил Пашкин: "Снайпер будет сидеть на крыше и смотреть… Если он увидел, что кто-то вытащил пистолет или автомат и начинает палить, он его сразу ликвидирует", – пояснил Пашкин в интервью НСН. Позже вакансию с сайта headhunter.ru удалили.

Офицер ФСБ в отставке, бывший депутат Госдумы Геннадий Гудков рассказал Настоящему Времени, зачем московской полиции снайперы на массовых мероприятиях:

— Вы понимаете, для чего могут задействовать снайперов на культурно-массовых мероприятиях?

— Для разгона людей, для стрельбы по зачинщикам, наиболее активным людям. А для чего еще? У вас есть другие варианты? У меня нет.

— То, что снайперов набирают по объявлению, это достаточно расширенная практика?

— Вообще-то нет, как правило, снайперов набирают со спортивных секций, где люди учатся стрелять, где проявляют какие-то качества, навыки. Снайпер вообще тяжелая профессия, если мы берем военный аспект этой профессии. Снайпер – это штучный товар. Речь здесь не идет о снайперах, которые в условиях войны будут выслеживать противников, маскироваться, сутками сидеть в памперсах, не шевелясь, выцеливать что-то. Речь же идет о людях, которые умеют издалека стрелять довольно точно. Вот и все. Мы же с вами видим, что любое мероприятие, торжественный парад какой-нибудь – на крышах везде сидят снайперы. У них какая задача? Защитить руководство страны. И если вдруг что-то произойдет, кто-то начнет стрелять – успеть обнаружить и уничтожить этих людей. Но я думаю, что сейчас и более утилитарные цели рассматриваются.

Давайте честно говорить. Российская власть пока не хочет стрелять в народ, но усиленно к этому готовится. Она не хочет. Она, конечно, хочет обойтись без крови, дубинками, электрошокерами, водой разогнать и всех запугать, арестовать, бросить в кутузку. Что в Беларуси, что в России – примерно одна и та же калька идет. Но в Беларуси уже режим, конечно, совершенно полуфашистский. В России они к этому еще только идут, готовятся к этому. Но в целом власть в России все равно понимает, я их много раз прямо предупреждал: "Рано или поздно, ребята, вы встанете перед альтернативой – стрелять в народ или не стрелять". Первый мой разговор такой состоялся, я уж не помню, в 2007-2008 году, когда я был в Кремле, с одним человеком разговаривал. Я говорю: "Ну что ты, не понимаешь, что вы строите такую систему, при которой вам рано или поздно надо будет решиться: стрелять или не стрелять в народ?" Но тогда еще была другая власть, он вскочил с места и говорит: "Ты что, как ты можешь о нас так думать? Да мы никогда".

Они, конечно, пока стараются избежать крови, они, конечно, пока стараются стрельбы, в отличие от белорусского руководства, которое уже перешагнуло эту черту. Но, в общем-то, все идет к тому, чтобы власть была готова, если необходимо, начать войну с народом, в том числе с применением огнестрельного оружия.

Спецподразделению, занимающемуся борьбой с террором или сложными видами преступлений, конечно, снайперы нужны. Но их набирают не по объявлению, их набирают в армейских подразделениях спецназа различных или готовят из тех, кто проявляет определенные качества. Ведь это же не тир – это стрелять по живым [людям].

— Что интересно, в этом объявлении, которое разместила московская полиция, снайпер нужен даже без опыта работы. Это о чем говорит? О том, что не хотят идти работать снайперами, или это потому, что снайперов нужно так много, что можно уже и без опыта работы?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Вполне возможно, конечно, что они будут их готовить, доготавливать, тренировать, возить на стрельбище, ночью, не ночью. Я проходил подготовку, но не снайперскую, а такую, за все соединение мы сдавали стрелковую подготовку, настрелялся я в армии вдоволь. Поэтому понимаю, как готовят к стрелковой подготовке людей, а уж снайперов – тем более. Я затрудняюсь сказать, почему они набирают без опыта работы. Видимо, нужно уже много, либо никто не идет.

— Заявленная оплата – 800 долларов. Для Москвы это не странная сумма, как считаете?

— Там они же дают льготы, они дают медицину, они дают какое-нибудь служебное жилье, если у человека нет, еще что-то дают, дают социальный пакет, который компенсирует, мягко выражаясь, не очень высокую зарплату. Но на самом деле, если говорить по-честному, зарплата сотрудников, которые занимаются репрессиями, да те же фээсбэшники, – от 70 до 100 тысяч в Москве. В Москве получают сотрудники центральных подразделений, обычные сотрудники – капитаны, старшие лейтенанты, лейтенанты и так далее, ну майор, может, 110 получает. Не очень большие деньги – и работают. А в регионах это тысяч на 20 меньше, там считается, что жизнь подешевле, поэтому справятся.

На самом деле ведь сотрудники не очень у нас закормлены, если по-честному говорить. Но есть социальный пакет, есть стабильность, есть пенсии, есть помощь семье, есть льготы для детей. Вот это компенсирует невысокий уровень зарплаты, поэтому пока им удается набирать людей. Правда, не самого лучшего качества, но удается пока набирать людей, хотя вакансий сегодня в репрессивной машине достаточно много. По-моему, в отдельных подразделениях доходит чуть ли не до 25-28%.

— А почему так много вакансий?

— Непрестижные профессии. Умные люди сейчас мало кто туда идет. Все-таки если они находят себе место в жизни более интересное, они не идут в систему. Вот перед вами сидит человек, который был оперуполномоченным. Я и писал хорошо, и говорил всегда хорошо, и соображал всегда хорошо. Я пришел в органы, но тогда это было престижной работой, интересно, там была разведка, контрразведка и так далее, языки нужны были. Я же выпускник иняза. Поэтому шли такие кадры. А сейчас идут те кадры, которые другой уровень работы, профессии не могут себе представить.