«Поломать волю – поломать человека». Что происходит в «пресс-хате», которой боялся пытавшийся покончить с собой минский заключенный Латыпов

The URL has been copied to your clipboard 0:00 0:04:32 0:00

Что такое "пресс-хата" и почему ее боятся заключенные

Житель Минска Степан Латыпов во время попытался покончить с собой во время заседания суда 1 июня. Перед этим он заявил, что в случае непризнания вины ему пообещали "пресс-хату" и уголовные дела на родственников.

"Пресс-хатой" называют называют преднамеренно созданные администрацией СИЗО невыносимые условия в заключении, когда обвиняемого постоянно избивают сокамерники. Делается это для того, чтобы выбить признательные показания.

Признанный политзаключенным Михаил Жемчужный провел в белорусских местах лишения свободы шесть с половиной лет. С 2007-го по 2012 год он отбывал наказание по статье 210 УК ("Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями"). После освобождения он стал членом организации "Платформа", где занимался сбором информации о ситуации в местах заключения. Михаила Жемчужного арестовали вновь в августе 2014 года.

Михаил Жемчужный рассказал в эфире Настоящего времени, что ему пришлось пережить в "пресс-хате" и насколько опасаются заключенные попасть туда.

— Скажите, пожалуйста, что происходит в "пресс-хате" и приходилось ли вам оказаться в такой камере?

— Как мне сообщили мои соратники по местам лишения свободы, я провел в камере так называемой "пресс-хаты" 520 суток – последние три года моего отбывания наказания. Я прекрасно знаю, что это за камера. Тем не менее вы видите, я вышел оттуда живой, здоровый и с видом победителя.

— Что там происходит?

— Изначально меня предупредили лидеры криминала, которые стоят на определенных позициях, что лучше в "пресс-хате" защищать свою жизнь всеми доступными методами. Я был готов и заявил это оперативному сотруднику, что, если ко мне в хату зайдет кто-нибудь посторонний, я перегрызу ему горло своими зубами. У меня постоянно была так называемая мойка – это лезвие бритвы. Я был готов вскрыть, то есть перерезать горло или вены тому, кто в мою камеру зайдет. Но сам я собирался умереть героем, но не самоубийцей.

— В этой "пресс-хате", кроме вас, кто еще находился?

— Я заявил администрации колонии, чтобы мне предоставили безопасные условия содержания в одиночной камере. Никого в камеру я к себе не пускал, я был в одиночной камере на протяжении трех лет.

— А обычно в "пресс-хате" задержатся несколько задержанных, это же не одиночные камеры?

— Да, при мне были случаи, в частности, Сергей Мушанский – тоже политзаключенный – находился в камере с осужденными, которые заранее были подготовлены на то, чтобы подавить его волю, поломать. Но и он вместе со мной тоже не поломался, он мужественно выдержал эти пытки, и в дальнейшем мы с ним поддерживаем отношения. Если человек с сильной волей и способен себя защитить, не имеет психологию раба, то с ним ничего сделать не могут ни в каких камерах – тех же самых "пресс-хатах" – ни администрация колонии, ни следственные органы, ни то же самое КГБ.

The URL has been copied to your clipboard 0:00 0:03:38 0:00

— Объясните, пожалуйста, что значит "поломить волю"? Что это за методы?

— Поломить волю – это значит поломать человека, чтобы он прекратил сопротивляться, признал свою вину, полностью поддался этому насилию. Как говорится, поднял руки и сдался на милость победителя. Такая стратегическая задача "пресс-хат", чтобы подавить сопротивление активным политзаключенным, активным [борцам] за волю.

— А вы понимаете, почему Степан Латыпов пошел на такой отчаянный шаг?

— Я сталкивался с таким. Люди, у которых открытая рана и идет кровь, они помещаются в медчасть и таким образом избегают "пресс-хаты". Но меня, еще раз повторяю, проинструктировали специалисты, что в "пресс-хате" нужно не свою жизнь подвергать опасности, а гасить окружающих, защищать свою жизнь. Я был готов на это. Если кто-то будет угрожать моей жизни, я убью любого, кто будет мне угрожать.