«Это давление на иностранных студентов». Студент из Узбекистана оспаривает решение о высылке из страны после акций за Навального

The URL has been copied to your clipboard 0:00 0:07:30 0:00

Иностранный студент оспаривает решение о высылке из страны после митингов

Из России хотят выдворить иностранного студента, задержанного во время митинга в поддержку Навального.

Девятнадцатилетний Андрей Лагунин сам из Узбекистана, учится на втором курсе Казанского медуниверситета.

Полиция задержала его во время митинга 23 января. Сам Лагунин утверждает, что в акции не участвовал, а сидел в кафе неподалеку и его маршрут случайно пересекся с маршрутом протестующих и полиции. В пятницу, 5 марта, сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом вручили Лагунину уведомление: он должен покинуть Россию в течение трех дней.

Настоящему Времени Андрей Лагунин и его адвокат Виктор Шабанов рассказали, как они собираются оспорить решение миграционной службы.

– Андрей, скажите, пожалуйста, как вы узнали, что вас хотят выдворить из России, как вам это объяснили?

Лагунин: Это было 5 марта, моему куратору позвонили сотрудники, представились сотрудниками МВД, они интересовались моим местоположением. Куратор позвонил мне, позже уже сотрудники перезвонили мне. Я объяснил, где я сейчас нахожусь, это было обеденное время, я обедал в кафе. Они сказали, что подвезут мне некоторые документы, которые нужно мне передать.

Буквально через час они подъехали на машине. Я вышел к ним встретить их, сел в машину, они зачитали мне уведомление, ознакомили меня с ним, сказали, что это такое, куда обращаться, сразу начали ссылаться на то, что им вопросы задавать бесполезно, так как уведомление прислала миграционная служба и мне придется разбираться уже с ними. Они дали заполнить само уведомление, то есть мою контактную информацию, и записывали все это на видео как доказательство, что уведомление было передано. Позже я отправился в миграционную службу, где уже сотрудники службы разъяснили мне, что в течение трех дней мне нужно будет удалиться из страны.

– Андрей, а вы вообще, если говорить о 23 января, в тот день знали, что там проходят акции, митинги, что-либо об этом подозревали? Как так получилось, что вас задержали именно в этот день?

Лагунин: 23 января я находился в кофейне на Баумана, то есть на той части, которая была не перекрыта, по ней свободно двигались граждане, туристы. Перекрытая часть была от часов где-то до половины улицы, я находился дальше. Днями ранее в нашей группе университета, в группе старост была информация, что зачетные книжки моей группы, как и всех групп, готовы к получению, к выдаче. Я подумал, что в целом я могу забрать зачетные книжки сразу на обратном пути домой.

Я вышел из кофейни, поднялся специально на несколько улиц выше, чтобы обойти улицу Баумана и в целом большое количество протестующих и полицейских, но оказалось, что из-за того, что улица Баумана была жестко перекрыта, протестующие двинулись по смежным улицам. То есть по Кремлевской, если быть точным.

Я увидел толпу митингующих и в целях самозащиты, безопасности прижался к стенке соседнего здания на Кремлевской улице. По-моему, это был банк, насколько я помню. Толпа прошла мимо, и я начал сдвигать кордон полиции, я оказался за спиной кордона и, собственно, шел по Кремлевской улице в сторону Анатомического театра за спиной полиции. После меня увидел полковник, судя по всему, который руководил всем процессом, он увидел, что я иду сзади, накричал на своих сотрудников, они подбежали ко мне, схватили меня без разъяснений и запихали в автобус. В автобусе мне тоже ничего объяснять не стали. И спустя полтора часа меня привезли в отделение полиции.

– Теперь вопрос к адвокату, скажите, пожалуйста, законно ли вообще требование покинуть страну? Какие вообще правила и процедуры?

Шабанов: Вообще и существует такой инструмент, как запрет въезда в Российскую Федерацию, он достаточно активно используется нашей системой МВД, но в данной ситуации нет никаких оснований для того, чтобы мы, и Андрей в частности, исполняли данное требование. Мы их в настоящее время обжалуем в суде, и я думаю, что все необходимые доказательства его невиновности и абсурдности принятия данного решения по отношению к нему мы сможем доказать. У нас существует порядок административно-искового производства. В данной ситуации мы как раз примем этот инструмент за основу и будем оспаривать данное решение, принятое сотрудниками ФМС.

– Как вы считаете, есть ли какие-то шансы, что удастся оспорить это решение?

Шабанов: Да, безусловно. Это дело стоит того, чтобы побороться, это дело стоит того, чтобы суд отменил это абсурдно принятое решение, потому что законодатель ввел ряд четких обоснований, по каким критериям необходимо определять граждан, которые подлежат к запрету въезда в Российскую Федерацию.

Мой доверитель в данной ситуации не подпадает ни под один из этих критериев, соответственно, закон на нашей стороне, просто в данный момент это решение принято с учетом политического окраса, дабы некое давление оказать на иностранных студентов, которые, может быть, принимали участие в митингах, и, соответственно, так скажем, создать некий такой прецедент более широкий, чем просто административное наказание.

– То есть вы говорите, что решение с политическим окрасом. А объясните, пожалуйста, до момента обжалования Андрею где законно находиться?

Шабанов: В настоящий момент Андрею законно находиться на территории Российской Федерации в любом месте, где он посчитает это нужным. Потому что принять решение окончательное и поставить точку в этом деле может только суд. Пока этого решения нет, правоохранительные органы не могут просто ничего с этим сделать, потому что есть все необходимые доказательства того, что мы данное решение, принятое органами ФМС, обжалуем. Соответственно, до принятия и вступления в законную силу решения суда мой доверитель является лицом, законно находящимся на территории Российской Федерации.

– Андрей, теперь вопрос к вам, как восприняли такие новости в университете? Была ли какая-то поддержка со стороны студентов, преподавателей?

Лагунин: Точно ничего нельзя сказать, потому что на текущую ситуацию я с ними не связывался, были праздники. Там знают в целом о происходящем, но лично я с ними по нынешним данным не разговаривал еще. Буквально сегодня я постараюсь пойти в университет, поговорить с администрацией.