The URL has been copied to your clipboard 0:00 0:04:44 0:00
Спустя год после начала пандемии европейский квартал Брюсселя, сердце Евросоюзa, внешне не сильно отличается от того, что тут можно было наблюдать в марте 2020-го. Закрыты рестораны. Пустынны улицы. И безлюдны вот эти огромные здания. Почти все работают на удалении. Впрочем, сходство лишь внешнее.
Сегодня Евросоюз – совсем не тот клуб растерянных и разобщенных политиков, каким он казался год назад. Когда страны без согласования закрывали границы, без предупреждения вводили ограничения, когда, казалось, каждая страна сама за себя. Опустело небо. Остановилась торговля. Закрылись отели. Рестораны без посетителей и без прибыли. Фермеры без покупателей. Спираль экономического кризиса раскручивалась так мощно, что последствия стали видны буквально под боком у еврочиновников.
В небольшом магазине за углом от Еврокомиссии сначала пропал пармезан – его не смогли завезти из Италии. Затем закончилось французское вино. Проблема в том, что у производителя нет людей, чтобы разлить вино по бутылкам, наклеить этикетки и отправить нам.
В тот момент Европе было не до вина и пармезана. Видео из итальянских больниц, где вирус убивал сотни людей в день несмотря на современную медицину, шокировало и ужаснуло миллионы жителей континента.
Шокировала и реакция партнеров по единой Европе.
29 февраля 2020-го Италия обратилась за помощью. В ответ была тишина, за которую многим стыдно до сих пор.
"Да, это правда, что никто не был готов к этому. Также правда, что многих не было рядом во времена, когда Италия требовала, чтобы ей протянули руку помощи. И да, совершенно верно, что за это Европа в целом приносит свои искренние извинения", – заявила позже Урсула фон дер Ляйен, президент Еврокомиссии.
Даже когда о необходимости вместе противостоять не только кризису санитарному, но и надвигающемуся экономическому политики заговорили в унисон, страны, объявляя беспрецедентные программы поддержки экономик на сотни миллиардов евро, продолжали действовать самостоятельно. Оставив Брюссель лишь наблюдателем.
Несколько месяцев понадобилось единой Европе, чтобы отойти от хаоса.
"То, что началось с вируса, настолько маленького, что его нельзя увидеть, превратилось в экономический кризис, такой большой, что его невозможно пропустить. Наша уникальная модель, которую строили более 70 лет, проходит испытания, которых не было в нашей жизни, в истории нашего союза", – это президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен с трибуны Европарламента уже предлагает Европе новый план – практически "план Маршалла".
Долгосрочный бюджет в более чем триллион евро. Плюс фонд восстановления. На $750 млрд – грантов и кредитов. Страны, конечно, еще долго после этого будут обсуждать, кто за что будет платить, и утвердят бюджет лишь под Рождество.
Все это на фоне растущей усталости от бесконечных локдаунов. В Бельгии, например, до сих пор не работают ни рестораны, ни кинотеатры, ни спортивные залы. В гости разрешено ходить лишь по одному. И протестов, которые Европу не то чтобы захлестнули, но время от времени не дают покоя полиции.
При этом перед Брюсселем новый вызов. Отменить локдауны позволила бы массовая вакцинация. А с ней проблемы. Страны Европы договорились покупать вакцину сообща, через Брюссель. Но поставки срываются, планам обеспечить вакциной большую часть населения к началу лета, судя по всему, не суждено сбыться. А правительства некоторых стран уже начинают заключать собственные контракты на поставку препаратов. И это при том, что первые вакцины были разработаны именно в Европе. Да и производится львиная их доля именно тут.
Пандемия уже изменила континент. И впредь изменит еще больше. Ведь все те миллиарды, заложенные в бюджетах, в первую очередь пойдут на полную перестройку Евросоюза. В Европу поколения 2.0, как написано на огромном баннере на фасаде Еврокомиссии. Один лишь факт: продовольственная стратегия Евросоюза, например, теперь предполагает, что лет через десять мясо в европейском бургере будет лишь с тех ферм, где даже коровы чувствуют себя счастливыми. Впрочем, конечно, если блок не рассорит какой-нибудь новый кризис, связанный с пандемией. Она ведь далека от финала.
Comments are closed.