Неизвестный Кесьлевский: ретроспектива документальных картин режиссера на Docudays UA

Кшиштоф Кесьлевский – один из самых известных польский режиссеров, обладатель "Золотого льва" Венецианского кинофестиваля и номинации на "Оскар". Широко известный по циклам фильмов "Три цвета" (1993) и "Декалог" (1989), Кесьлевский в 70-х снимал документальные фильмы, но перешел на художественное кино из-за цензуры и ответственности за судьбы героев. Часть его съемочного материала использовалась как доказательство в уголовном деле.

Кесьлевский родился в 1941 году в Варшаве. Отец его рано погиб, и режиссер воспитывался одной матерью. Именно благодаря ей он не сдался после первого неудачного поступления в киношколу и продолжал свои попытки. В промежутках он работал в райсовете, костюмером в театре и учился на педагогических курсах, чтобы избежать армии. Свободолюбивый юноша в итоге избежал призыва, лишь получив диагноз "шизофрения".

Окончив киношколу в Лодзи, в ранних документальных картинах Кесьлевский сосредотачивается на повседневности горожан, рабочих и солдат. Хотя его фильмы и не были откровенно протестными, из-за стремления изобразить Польшу без идеологических штампов режиссер конфликтовал с коммунистической властью. Его фильмы сокращались или оказывались на полке.

Куратором ретроспективы "Кшиштоф Кесьлевский: документальное жизнеописание" на фестивале Docudays UA выступила Агнешка Холланд, лично знавшая режиссера. Она отобрала для показа 10 работ, снятых с 1969 по 1980 год. Рассказываем о наиболее заметных, по нашему мнению, фильмах программы.

"Завод" (1970), "Жизнеописание" (1975)

"Завод" и "Жизнеописание", несмотря на пятилетний промежуток, составляют своего рода дилогию. Оба посвящены собраниям партхозактива, оба сняты по преимуществу крупными планами, оживленно подрагивающей камерой, с акцентами на незначительных, на первый взгляд, жестах: кто-то закурил, недоверчиво наклонил голову, налил себе воды. Различия продиктованы темами обсуждения.

В фильме 1970 года руководство пытается понять, как спасти тракторный завод от остановки. Технические детали могут показаться тайнописью, но в целом понятно, что ситуация катастрофическая. При этом в перебивках как ни в чем не бывало завод работает, тракторы собирают, в финале готовые машины выезжают из цеха. До очередной вспышки забастовок остается полгода.

В "Жизнеописании" партийный суд рассматривает апелляцию бригадира Гралека на исключение из партии. Это – своего рода судебная драма, с той лишь разницей, что адвокат и подсудимый – одно лицо, а сторона обвинения крайне далека от беспристрастности.

Гралек рассказывает всю свою жизнь: начало работы, женитьба на дочери кулака, юношеское вдохновение Сталиным, продвижение по карьерной лестнице, потеря должности из-за поддержки рабочего протеста, внебрачный роман, увечье друга-алкоголика, за которым недоглядел, еще один конфликт с руководством. Всю его жизнь выворачивают наизнанку, но, если отбросить риторику, главная претензия – независимость характера, отказ Гралека лицемерить и подстраиваться.

Кесьлевский заканчивает фильм на полуслове. Гралек ждет вердикта в коридоре, но нам показывают фото из его семейного архива – настоящая жизнь героя, неподвластная каким-либо директивам.

"Рефрен" (1972)

Что может быть интересного в работе похоронного бюро? Абсолютно все. У работниц и работников гора хлопот с непонятливыми клиентами. Продать-купить участок, уточнить фамилию, объяснить, что никакой подушечки покойнику не полагается. Кесьлевский демонстрирует кладбищенских чиновников крупными поясными планами, а вот их смертных собеседников не показывает. Смертные – за окном, бегут по улице на мимолетных общих планах. Из-за этого возникает странное ощущение, что "похоронщики" разговаривают на самом деле с уже умершими.

Но еще ироничнее то, что даже в таком ультимативном бизнесе, как смерть, пышно цветут все те же бюрократия, коррупция и разгильдяйство. Абсурд особенно подчеркивает рефрен из Баха, обрамляющий историю. Нет правды на земле, но нет ее и ниже.

"Больница" (1976), "Семь женщин разного возраста" (1978)

Эти два производственных мини-романа построены схожим образом – оба фиксируют заданное изначально время. В "Больнице" – один рабочий день, в "Семи женщинах" – неделю от среды до вторника. Ранний Кесьлевский заворожен работающими людьми, но в этих фильмах рутина превращена в настоящую поэзию.

"Больница" – об отделении травматологии в больнице на улице Барской в Варшаве. С одной стороны – пациенты, с другой – медицинский персонал, который борется с различными проблемами. Во время одной из операций в руке врача ломается хирургический молоток, и камера это замечает. А еще она заглядывает в кабинеты врачей и в технические помещения, выныривает на улицу во время роскошного снегопада под диалог о солнечной Италии. Больнице не хватает перевязочных материалов, оборудования, инструментов. Сами хирурги истощены, а их зарплаты – смехотворны (впечатляющий момент с получением заработанного в очереди к окошку кассы). Но врачи спасают людей, несмотря ни на что.

"Семь женщин разного возраста" – сцены из будней балерин, более десятка эпизодов. В среду нам показывают восьми-девятилетних девочек с первыми па в танцевальном классе, в четверг – беспощадную, с криком и оскорблениями муштру подросших артисток и так далее, вплоть до возрастной балерины в запасе на лавочке в понедельник и пожилой учительницы, натаскивающей детей во вторник. Получается емкая притча о скоротечности времени. Одна из героинь фильма Ева Вичиховска впоследствии стала примой балета и директором Польского театра танца в Познани.

"С точки зрения ночного вахтера" (1977)

Мариан Ослуб, мужчина средних лет с франтоватыми бакенбардами, не любит романтического кино – ему по душе вестерны и прочая стрельба. Бакенбарды на чужих головах, кстати, он тоже не любит.

Мариан – вахтер на заводе. Но ему мало всевластия на проходной. Он еще и охотится на рыбаков с удочками на городской набережной, если у тех нет разрешения на ловлю. Он дежурит у кинотеатров, чтобы ловить школьников и студентов, сачкующих от занятий. Он также выискивает подростков в парке, забирает у них ученические билеты, запугивает колонией, хотя в колонии не видит ничего страшного – молокососов там сделают людьми. Ненавидит длинные волосы у парней (хотя и делает исключение для своего сына), ненавидит тех, кто издевается над животными (хотя дрессирует собаку воистину зверски). Его кредо – "правила важнее людей". Кесьлевский усиливает эффект, накладывая на эти откровения нежную лирическую музыку. В итоге выходит монументальный образ человека, в прямом смысле символизирующего диктатуру.

В 2006 году австрийский режиссер Андреас фон Хорват снял фильм о дальнейшей судьбе Мариана. Несмотря на выход на пенсию, его взгляды не изменились, и он с теплотой вспоминает коммунистическую Польшу.

"Разговаривающие головы" (1980)

Это 14-минутное киноэссе выстроено как серия интервью, где люди разных возрастов отвечают на два вопроса: "Кто вы?" и "Чего вы хотите?". По сути это – портрет страны, развернутый в обратном порядке – от годовалого ребенка до столетней старушки. Малыш ничего не говорит, а старушка просто хочет дольше пожить. Между этими полюсами – настоящая феерия характеров, темпераментов, мировоззрений. Разноголосая Польша в первый год "Солидарности".